– Спасибо, Эмма, – со значением говорит Айзек.

Высокий худой парень из числа вновь прибывших издает нервный смешок, но я смотрю только на Айзека.

– Спасибо, Эмма, – повторяет тот и на этот раз даже оборачивается на меня. Взгляд у него холодный и отчужденный. Порез на щеке успел превратиться в бледно-розовый тонкий шрам, да и то почти не виден за щетиной. Даже ударить как следует не смогла… – Ну что ж, ребята, добро пожаловать в «Эканта-ятру»! – подает он корпус в сторону приезжих и широко разводит руки в стороны, сияя теплой улыбкой. Все с надеждой смотрят ему в рот.

Ладно, раз я теперь свободна, пойду разыщу Ал, попутно уворачиваясь от Дейзи с Линной.

Дверь на кухню до сих пор прикрыта, из-за нее доносятся возбужденные голоса.

– Мы отлично знаем, что ты давно с ней шашни крутишь, – заявляет Чера. – Так что признавайся, легче будет.

– Повторяю: мы с Салли просто друзья.

– Имей в виду, я пойду к Айзеку.

– Зачем? Это же просто дурацкие пересуды! – повышает голос Радж; в его словах я слышу страх и отчаянье. – Понятия не имею, кто вам это наплел. Кому-то явно неймется, а с чего – в толк не возьму.

– Ну, это пусть Айзек решает.

– Постой, Чера! Да погоди же! Я ведь сказал…

Я отворачиваюсь и иду в столовую. Бог знает, сколько суток ничего не ела, и живот уже сводит от голода.

Захожу внутрь – и едва не выскакиваю пробкой обратно. Дейзи, Ал, Линна, Кейн, Шона и обе шведские девки сидят за угловым столом. Гоняют чаи, дымят самокрутками; на щербатом блюдце по центру горстка крекеров. Дейзи меряет меня взглядом с головы до ног и разражается хохотом. Ал пихает ее в бок, чтобы остановить, но та, словно не заметив, оборачивается к Линне и что-то шепчет ей на ухо. Линна оглядывает меня и тоже заходится смехом. Вот интересно, Дейзи в курсе, кто такая Линна? Насчет Ал у меня сомнений нет: она ни слухом ни духом, зато эти две подруги уже незнамо сколько дней ходят под ручку. Отсюда вопрос: Линна ей рассказала или нет?

Я выкидываю их из головы и направляюсь к раздаче. Коль скоро сам Радж сейчас отбивается на кухне от Черы, а прибраться никто не удосужился, объедки в моем полном распоряжении. Первым в рот летит кусок зеленого манго, сразу за ним горстка орехов и чайная ложечка козьего творога, который я наскребла по стенкам. Дальше я лезу в шкафчик, где обычно лежит хлеб. Удача, целых пол-ломтика! Я жадно его хватаю и уже готова полакомиться, как вдруг кто-то ударяет меня в плечо. Хлеб вылетает из пальцев, падает на пол, я за ним нагибаюсь, но чья-то нога меня опережает.

– Ой! – Линна своей шлепкой втирает засохший ломтик в половицу. – Я такая неуклюжая, ну что ты будешь делать…

– Линна, оставь меня в покое.

– А то что? – Она вновь смеется. Сейчас, когда я знаю, что они с Айзеком кровные родственники, схожесть черт неоспорима. Например, в глазах: в то время как у Айзека они светло-голубые, а у Линны темные, миндалевидный разрез и черная оторочка из густых коротких ресниц совершенно одинаковы. – Ты понятия не имеешь, сколько всего изменилось за время твоего детокса.

Меня так и подмывает сказать ей, мол, я в курсе твоей тайны. И добавить, что держу ее за конченую суку после всех этих мейлов Айзеку. Однако до поры до времени язычок приходится прикусить. Как минимум пока не поставлю в известность Ал.

– Как прикажешь тебя понимать?

– Сама скоро узнаешь, – криво улыбается она, после чего мыском шлепки загоняет остатки моего хлеба под раздаточный стол и удаляется.

Едва она исчезает в дверях, я ныряю под столешницу. Когда пальцы уже нащупывают корку, раздается звон рассыпанных чайных ложек и громкое чертыханье.

– Так, не оборачивайся и ничем не показывай, что меня слышишь. – Возле меня на корточки приседает Ал. Подобрав одну из ложек, она заглядывает под стол как бы в поисках остального. – Я в курсе, что ты не сдала меня Айсис, когда та расспрашивала про ножик.

– А как иначе?.. Слушай, мне надо тебе кое-что сказать про Линну. Оказывается…

– Тс-с, – зажимает она мне рот ладонью. – Эмма, будь теперь очень осторожна. Айзек затащил в койку…

– Ал? Всё в порядке? – Ей за плечо заглядывает Кейн. Его глаза выщупывают меня от пяток до макушки, задерживаясь на мгновение в районе груди. – Ты вроде собиралась помочь мне прирезать козу для сегодняшнего веселья? По случаю похода в Покхару?

– Естественно!

Ал с готовностью вскакивает на ноги, сжимая в обоих кулаках по горстке чайных ложек.

– Тогда пошли. – С этими словами Кейн сплевывает на пол, едва не попадая мне на руку.

Я гляжу вслед Ал, как она выходит из столовки в обнимку с Кейном. И что мне теперь делать?

Глава 41

Никто не удосуживается заглянуть в спальню, чтобы сообщить мне о начале вечеринки, да оно и не нужно. Вопли и хохот прекрасно доносятся через окно, не говоря уже о дыме костра и запахе жареной козлятины. Коль скоро Айсис, Чера и Салли с Раджем заперлись сейчас в кабинете Айзека, я без особых проблем и никем не замеченная прокралась в женский дортуар. Раз уж Кейн утащил Ал на скотный дворик, я решила – пока суть да дело – собрать свой рюкзак да и спрятать его в надежном месте, чтобы просто схватить, когда придет время. Однако я ничего не могу найти: ни обуви, ни спального мешка, ни самого рюкзака – вообще ничего из моих вещей. Возле левой стены вижу три дополнительных матраса, очевидно, для новеньких; все прочие спальные места сдвинуты в сторону, чтобы освободить место. И что интересно, между матрасами для Дейзи и Ал нет ничего, что напоминало бы обо мне. Словно я вообще не существую.

Наконец после долгих поисков я обнаруживаю свой спальный мешок и полотенце в углу душевой; они валяются бесформенным комом, насквозь промокшие. От рюкзака и следа нет; вместе с ним пропало мое нижнее белье с купальником, зато, приглядевшись, я обнаружила, что из раскрытого рюкзака Дейзи выглядывает моя футболка; там же нашлись и мои шорты, а свою юбку и несколько пар запасных носков я отыскала у Черы под подушкой. Свернув найденное добро в охапку, я запихиваю все в нестираную наволочку, которую подбираю в углу, а затем засовываю сверток в щель между потолком и туалетным бачком в одной из кабинок.

Теперь моя задача потолковать с Ал с глазу на глаз, после чего, когда все напьются и заснут, мы сделаем ноги.

Я ворую бутылку воды, а заодно непромокаемую ветровку и пару крепких туристских башмаков у кого-то из шведок. Обувь, правда, на размер меньше моего, но спускаться босиком нечего и думать: разобью ноги в кровь. Затем перехожу к рюкзакам, сложенным горкой возле крайнего матраса. Они до того яркие и новенькие, что могут принадлежать лишь недавно прибывшим девчонкам. Расстегнув застежки красного, ближайшего ко мне, я откидываю клапан. Нужна провизия, еще желательно раздобыть аптечку, ну и какие-нибудь деньги, раз от моих полутора сотен фунтов не осталось и следа. Звук шагов на дорожке заставляет меня подскочить от страха; я немедленно закрываю рюкзак, выдергиваю какую-то книжку из той стопки, что сложена в изголовье матраса Салли, и сажусь спиной к стене, делая вид, что с головой ушла в чтение. Вдоль виска скатывается капля пота и повисает у меня на подбородке. Секундой позже кто-то входит.

– Привет! – слышу я. Вскидываю глаза поверх книжки. Ага, это одна из новеньких; фигуристая шатенка, которая так очаровала Айзека. Покачивая бедрами, она подходит ко мне и протягивает руку. На щеках горячий румянец, глаза блестят от предвкушений и местного пойла.

– Ты ведь Эмма, да? Ты еще была в зале для медитаций, когда мы приехали. А я Эбигейл.

– Привет, – пожимаю я ей руку.

– Ха! – показывает она на мою книжку и заходится здоровым смехом. – Ничего себе надралась, называется!

– А?

– Ты ж ее вверх ногами держишь!

Я бросаю взгляд на раскрытую страницу, затем переворачиваю книгу.

– Просто это про Австралию, – говорю я.

Эбигейл не смеется – слишком захмелела, чтобы въехать в шутку.